331
гическом отношении произведением о пленнике Кавказа оказался
именно рассказ Толстого «Кавказский пленник», в отличие от
всех ему предшествовавших, написанный твёрдой рукой писа-
теля-реалиста» [3, с. 52].
Название рассказа Толстого совпадает с названием роман-
тических поэм Пушкина и Лермонтова и это наводит на мысль,
что писатель хотел написать свой рассказ совершенно иначе. Это
предположение укрепляется довольно резким отзывом о поэмах
Пушкина (за исключением «Цыган»), написанном им 7 июня
1856 года.
И действительно, ни в характерах персонажей толстовского
рассказа, ни в описании обстановки, ни в изображении природы
ничто не напоминает романтическую поэму. В этом рассказе
писатель нигде не переступает строгих границ реализма. «Он
выступил со своим «Кавказским пленником», опирающимся на
широкую базу мирового эпоса и обращённым к читателям всех
классов и возрастов». Но результат получился неожиданный:
«рассказ, как будто направленный против Пушкина, оказался
стоящим гораздо ближе к пушкинской прозе, чем прежние вещи
Толстого. Это совершенно естественно: принципы «простоты и
ясности рисунка и штриха» должны были привести Толстого к
прозе Пушкина» [3, с. 76-77].
В рассказе события разворачиваются вокруг двух главных
фигур – офицеров Жилина и Костылина, захваченных в плен
горцами. Оказавшись на чужой стороне, они по-разному про-
являют себя. Смелый и выносливый Жилин не сдаётся до конца,
он упорно и настойчиво стремится к свободе и добивается своего.
А слабый, безвольный Костылин так и остаётся «смирным» в
надежде на выкуп. Храбрость, смекалку и силу духа Толстой
противопоставляет трусости и малодушию.
Жилин своим трудолюбием, скромностью и простотой
сумел расположить к себе горцев, прижиться во враждебном
окружении. Хозяин видит в нём джигита, а жители аула ценят его
как «мастера на всякое рукоделье». Он не избалован жизнью,
сильный, крепкий, «жилистый». И в нём много человечности,
доброты, русского сердца. Костылин же в плену собственной
слабости, невольник обстоятельств, он не готов к испытаниям, не
приспособлен к трудностям. «А Костылин – мужчина грузный,
толстый, весь красный, а пот с него так и льёт» [4, с. 209].
Жилин вглядывается в окружающий его кавказский быт и
332
находит всему сравнение со своим родным, русским: «Видит –
деревня татарская, домов десять, и церковь ихняя, с башенкой»
[4, с. 213].
Помимо бытовых сцен рассказ украшают картины чару-
ющей кавказской природы:
«Стало солнышко закатываться. Стали снеговые горы из
белых – алые; в чёрных горах потемнело; из лощин пар поднялся,
и самая та долина… как в огне загорелась от заката» [4, с. 220].
Толстой правдиво отображает подлинный мир горцев, их
жизненный уклад и традиции, их характер и образ мыслей, их
непреклонность и отвагу, их воинственный, героический дух.
Выразительны образы Кази-Мугамеда, Абдул-Мурата, зло-
го старика Хаджи, потерявшего в войне с русскими семерых
сыновей, а восьмого убившего за измену.
Толстой мастер портретных зарисовок. Небольшой штрих,
мелкая деталь и перед нами уже характер вырисовывается:
«Красный татарин… как волк исподлобья косится» или «А
черноватый – …так весь на пружинах ходит» [4, с. 212].
Особой теплотой и симпатией овеян образ горянки Дины.
«Прибежала девочка – тоненькая, худенькая, лет тринад-
цати… глаза чёрные, светлые и лицом красивая» [4, с. 213].
С детской непосредственностью в ней сочетается смелость
и решительность. «Ухватился за шест, велел Дине держать,
полез… Дина его тянет ручонками за рубаху, изо всех сил, сама
смеётся» [4, с. 213].
Её искренняя привязанность к простому русскому солдату
трогательна и овеяна лиризмом.
Толстой-моралист утверждает: русские и горцы могут жить
в мире и согласии. Н.Н.Гусев писал: «Кавказский пленник»
особенно нравился и автору и читателям-детям. В трактате «Что
такое искусство?» (1897-1898) Толстой выделяет этот рассказ.
Здесь он причисляет «Кавказского пленника» к произведениям
«всемирного искусства», соединяющего людей в одном чувстве,
всем доступном.
О «Кавказском пленнике» Толстой одобрительно отзывался
и в устных беседах. В 1883 году на вопрос одного из посетителей,
в каком возрасте можно давать детям его «Детство», Толстой
ответил, что он не считает свои повести «Детство» и «Отро-
чество» пригодными для детского чтения, и прибавил, «особенно
оживившись»: «Вот «Кавказский пленник» – Жилин и Костылин
333
– вот это я люблю. Это дело другое. «Кавказский пленник»
можно дать детям и они любят его. Хотя это могло бы быть и
лучше». На вопрос собеседника, какие улучшения можно было
бы сделать в «Кавказском пленнике», Толстой ответил: «Язык
можно было бы сгладить несколько, некоторые народные выра-
жения заменить другими, но уж я этого не могу. Я всегда пишу
так» [1, с. 75].
«Кавказский пленник» адресован детям, чем обусловлена
простота и безыскусность изложения, приближённость языка к
живой народной речи, сказовой манере. «…песни, сказки, были-
ны, – писал Толстой в письме Н.Н.Страхову 22 марта 1872 года, –
всё простое будут читать, пока будет русский язык. Я изменил
приёмы своего писания и язык, …язык, которым говорит народ и
в котором есть звуки для выражения всего, что только может
желать сказать поэт, – мне мил. Язык этот, …– есть лучший
поэтический регулятор. Захоти сказать лишнее, напыщенное,
болезненное, – язык не позволит… народность настоящая… ис-
точник тепла и света… Я… просто люблю определённое, ясное и
красивое и умеренное и всё это нахожу в народной поэзии и
языке и жизни…» [5, с. 708].
Народно-сказочная стихия языка, мелодичный строй речи,
умелое использование фольклорной поэтики чрезвычайно ожив-
ляет произведение, придаёт ему яркую образность: «…я написал
совсем новую статью в «Азбуку» – «Кавказский пленник»… Это
образец тех приёмов и языка, которым я пишу и буду писать для
больших» [5, с. 708].
Рассказ «Кавказский пленник», как и другие рассказы для
детского чтения, сыграл важную роль в эволюции творческого
метода Толстого. Как справедливо писал Б.М.Эйхенбаум, «Кав-
казский пленник» – «это вовсе не подражание фольклору, а этюд,
художественная задача которого состоит в чистоте и простоте
рисунка, в чёткости линий, в ясности и элементарности сюжета.
Нет никакой психологической раскраски, никаких отступлений в
сторону, никаких описательных подробностей. В основу положе-
ны простые, первобытные, «натуральные» отношения и чувства,
лишённые всякой болезненности и утончённости, всё действие
построено на элементарной борьбе за жизнь. События рассказа
происходят во время войны русских с горцами, но рассказчик не
сообщает никаких исторических сведений, ограничиваясь одной
короткой фразой: «На Кавказе тогда война была». Впервые у
Dostları ilə paylaş: |