Microsoft Word 2017-ci№ doc

Filologiya məsələləri, 2017 
 254
простом двусоставном предложении. "Безглагольные предложения могут 
служить  примером  структурных  типов  предложений,  не  имеющих 
предикативности" [10, 25]. Высказывается  далее  мысль  о  том,  что 
"отнесенность  к  действительности – это  свойство  речи  вообще,  а  не 
отдельного  предложения",  что  слова  и  словосочетания  тоже  отнесены  к 
действительности  и,  следовательно,  категории  модальности,  времени  и 
лица присущи не только предложению [13].  
Тем  не  менее,  если  отвлечься  от  внутренних  расхождений  в 
понимании  категории  предикативности  и  признать  ее  конструктивно-
грамматическим  признаком  предложения,  то  окажется,  что  задача 
исследования  сводится  к  отысканию  в  предложении  средств  выражения 
значений  модальности,  времени  и  лица.  В  обычном  предложении 
указанные значения предаются личной формой глагола и интонацией; при 
отсутствии  личной  формы  глагола  утверждается,  что  категория 
предикативности  свойственна  предложению  в  целом  и  в  этом  случае 
выражается  интонацией.  В  применении  к  безглагольным  эмотивным 
предложениям 
попытки 
выявления 
предикативных 
категорий 
наталкиваются  не  определенные  трудности.  Вопрос  о  временной 
характеристике  безглагольных  эмотивных  предложений  трактуется 
различно. Так, иногда в подобных предложениях обнаруживают значение 
настоящего  времени;  с  другой  стороны,  можно  полагать,  что 
безглагольные  эмотивные  предложения  в  силу  своих  структурных 
особенностей  лишены  способности  выражать  какие-либо  временные 
признаки [5]. К аналогичному выводу приходит А.С.Попов: на основании 
того,  что  безглагольные  эмотивные  предложения  могут  употребляться  в 
соотношении  с  предложениями,  в  которых  глагол  употреблен  в 
настоящем,  прошедшем  и  будущем  времени,  и  не  имеют  стандартных 
временных  показателей  данной  категорий,  автор  полагает,  что  значение 
настоящего  времени,  приписываемое  безглагольным  эмотивным 
предложениям,  не  является  грамматическим.  А.С.Попов  приходит  к 
заключению, что номинативные предложения и предложения с глаголом 
быть в будущем или прошедшем времени не образуют единого ряда [9].  
Считается,  однако,  что  модальность  осознается  в  безглагольных 
эмотивных  предложениях  наиболее  отчетливо  и  передается  с  помощью 
интонации. Опора на интонацию как на средство выражения модальности, 
являющейся  единственной  предикативной  категорией  в  безглагольных 
эмотивных  предложениях,  по-видимому,  является  недостаточной 
вследствие  многочисленности  выполняемых  ею  функций [6, 15]. Не 
следует  упускать  из  виду,  что  интонация  помимо  выражения 
эмоционально-экспрессивных оттенков и формирования коммуникативно-
го типа предложения выступает в двойной функции – как конструктивный 

---

Filologiya məsələləri, 2017 
 255
признак  предложения  наряду  с  предикативностью  и  как  средство 
выражения  последней.  Более  того,  необязательность  интонационного 
признака (например, в письменной речи), наличие в языке конструкций с 
законченной  интонационной  оформленностью,  которым,  однако, 
отказывают  в  статусе  предложения  (так  называемый  именительный 
представления),  вызывают  сомнения  в  способности  интонации  служить 
четким  показателем  предикативности  безглагольных  эмотивных 
предложений,  в  возможности  использовать  ее  в  качестве  основного 
признака при определений безглагольных эмотивных предложений. Если 
же отказаться от учета интонации, то совершенно не ясно, каким образом 
можно определить грамматическое значение безглагольного предложения, 
рассматриваемого  как  сумму  временных  и  объективно-модальных 
значений.  Опора  на  предикативность  не  привела,  таким  образом,  к 
однозначному  и  последовательному  решению  вопроса  о  сущности 
номинативных предложений.  
Все  чаще  традиционному  пониманию  предложения  как  единицы 
связной  речи,  выражающей  законченную  мысль,  противопоставляются 
понимание  его  как  многомерной  структуры,  как  некой  комплексной 
единицы,  характеризуемой  определенными  формальными  признаками. 
Данное понятие получает широкое развитие в синтаксической литературе 
50-60  гг. [3,113; 4,51-64; 11,115]. При  этом  достаточно  четко  и 
последовательно проводится мысль о том, что за традиционным понятием 
предложения кроются, по меньшей мере, два явления, различать которые 
принципиально необходимо. Так, уже в "Синтаксисе английского языка" 
А.И.Смирницкого  мы  читаем: "Предложения  представляют  собой 
основные единицы языкового материала, подлежащие лингвистическому 
изучению  для  извлечения  из  них  единиц  самого  языка".  Далее  автор 
пишет: "…в  предложении  мы  находим  известные  формулы  строения, 
которые  являются  определенными  единицами  языка – в  отличие  от 
предложений во всей их конкретности и цельности" [11,35]. 
Подобная  мысль  о  необходимости  четкой  дифференциации  двух 
понятий,  скрытых  за  единым  термином  "предложение",  была,  как 
известно,  четко  высказана  чешскими  лингвистами,  которые  считали 
полезным различать два следующих понимания термина "предложение": 
1.  предложение  как  простейшее  языковое  проявление,  связанное  с 
определенной  ситуацией; 2. предложение  как  обычная  типизированная 
грамматическая форма этого проявления [8, 130]. Утверждение о том, что 
"в  языке  предложение  выступает  как  абстрактная  модель,  а  в  речи 
реализуется  как  конкретное  высказывание",  получило  широкую 
поддержку и дальнейшее развитие. 

---